Слуцкий пояс: культурологический срез мифа (часть 5)

На пути к самоопределению Беларуси национальную принадлежность слуцких поясов охраняли первые белорусские представители ВозрожденИЯ. Вацлав Ластовский с присущей ему полемичной страстью довольно резко писал в 1924 году в своем журнале «Кривич» в статье «Слуцкие пояса»: «Художественная слава слуцких поясов сооблазнила поляков выдавать слуцкие пояса, как «Pasy polskie». Амбиции поляков, их природная склонность выдавать чужое за свое, вынудила довольно уважительных польских авторов лгать, ни только что Слуцкие пояса чисто польский элемент одежды, но до смешной брехни: «Robotnikami byli sami polacy, ze Slucka przewaznie».

В период подъема первой волны белорусского национального возрождения Слуцкие пояса были введены в круг национальных ценностей, знания о них донесены до общественности. Настоящая же шлифовка Слуцкого пояса-символа и Слуцкого пояса-мифа успешно была осуществлена уже в советское время.

Образ ткачих, созданный М. Богдановичем, трактовался советской наукой и средствами массовой информации как яркая иллюстрация феодального гнета белорусского народа в прошлом.

Тема слуцких поясов с новой силой зазвучала в послевоенной белорусской печати. Авторы по-прежнему не хотели признавать несоответствие поэтического образа историческим фактом об организации производства поясов на Радзивиловских персирнях в Несвиже и Слуцке. Научные и популярные издания, школьные учебники по белорусской литературе продолжали развивать тему тяжелого подневольного труда крепостных девушек-крестьянок на господской мануфактуре. Зримое воплощение приобрел этот образ в монументальном живописном полотне «Слуцкие ткачихи», созданном в 1950-е гг. художником М. (хранится в Слуцком краеведческом музее).

Внедрению поэтического мифа во многом поспособствовала также известная монография «Слуцкие пояса».